Архитектура барокко

Интерьер в стиле барокко во взаимодействии с архитектурой

Скала Реджа, собор Св. Петра в Риме - www.Arhitekto.ru

Стремление выйти за пределы реальной архитектуры посредством живописной иллюзии восходит к давним временам. Ок. 1470 г. Мантенья уже задумывал для Комнаты новобрачных во дворце герцогов Мантуанских интерьер, создающий подлинно иллюзионистский эффект. В эпоху Ренессанса Перуцци, Джулио Ромаио, Корреджо продолжают экспериментировать, делая в стенах, потолках и куполах отверстия, которые выходили на фантастические пейзажи, бегущие облака или ложные архитектурные сооружения. Эта традиция сохраняется в Риме вплоть до XVII в.: Пьеро да Кортона в интерьере гостиной палаццо Барберини изображает небо с нарисованными аллегорическими фигурами, но сама архитектура пока еще лишена иллюзионизма; Гаулли использует эффект световых контрастов в своде церкви Иль-Джезу, добиваясь слияния между живописным изображением и его архитектурным обрамлением; Поццо-отец при создании свода церкви Сант Игнацио опирается преимущественно на ложную архитектуру или квадратуру, которую доводит до невиданного прежде совершенства.

Это влечение к световым отверстиям и оптическим уловкам совпадает с поисками архитекторов. Бернини проявляет большой интерес к концепции росписей в церкви Иль-Джезу которые также имеют очевидное сходство с дематериализованными сводами Гварини и со световыми проемами Виттоне. Возможно, в творческих поисках архитекторы вдохновлялись находками живописцев. Как бы там ни было, для своих росписей художники испытывают парадоксальную потребность в полностью закрытых и гладких сводах, существование которых не совместимо с искусством таких архитекторов, как Борромини или Гварини. Поэтому величайшие религиозные росписи века будут созданы в церквах, построенных на пятьдесят лет раньше. Искусство Поццо, который провел последние годы своей жизни в Вене, находит последователей в центральной Европе, где художники получают в распоряжение обширные поверхности в силу отсутствия интереса к отверстиям в своде. Но в Италии главными его наследниками становятся театральные художники и, прежде всего, Галли да Бибиена, который питает особую склонность к масштабным архитектурным композициям, порожденным его фантазией. Украшения в стиле рокайль также вступают в парадоксальные отношения со своим обрамлением. Легкость их распространения на все структуры очевидным образом свидетельствует об отсутствии интереса к четкому разделению различных частей сооружения. Однако, если учитывать, с каким тщанием многие архитекторы стремятся использовать неуловимость линий, гибкость перегородок и слияние пространств, сделать незаметными разрывы между стенами и потолком, между сводами и опорами, мы должны признать, что этот тип интерьера находится в большей, чем кажется на первый взгляд, гармонии с архитектурной концепцией здания.

В целом же при анализе взаимодействия архитектуры и интерьера на протяжении полутора веков и в масштабе всей Европы весьма трудно сформулировать какие-то общие принципы. Этому препятствует бесконечное разнообразие композиций и декоративных стилей, к которым прибегают архитекторы, причем последние далеко не всегда стремится согласовать их между собой. Несомненно, специфический характер данного периода во многом определяется именно отторжением любой систематизации и свободой творца использовать любые мотивы и приемы, никогда не отказываясь при этом от суверенного права на новшество собственного изобретения.

Лестница предста вляет собой одну из главных тем дворцовой архитектуры. Шамбор оказался лебединой песней средневековой винтовой лестницы, которая ушла в небытие под натиском утвердившейся в эпоху Ренессанса итальянской модели «марш за маршем». Поскольку такая лестница почти не поддается сложным усовершснствованиям, ее вскоре вытесняют симметричные лестницы со сходя щимися или расходящимися пролетами. Лишь во Фран ции укореняется подвесная лестница с тремя пролетами, обладающая больши ми стереотомическими возможностями. Лестница замка в Брюле, наряду с лестницами в Поммерсфельдене, Бюрцбурге и Брухзале, принадлежит к числу немецких образцов больших симметричных лестниц. Скала Реджа, созданная Бернини и ведущая из собора Св. Петра в Ватиканский дворец, представляет собой тип лестницы "марш за маршем". Перспектива усиливается постепенным уменьшением высоты колонн и ширины ступенек — сходным образом создастся эффект перспективы в театре.

Читайте также:

Источники