Издавна культура вызывала глубокий и неизменный интерес в мире. В орбиту пристального внимания искусствоведов оказались в первую очередь включенными крупнейшие представители испанского реализма XVII века: Всласкес, Сурбаран, Рибера и один из самых ярких мастеров нового времени — Гойя.
Более ранние художественные эпохи, которые обычно рассматривались в трудах, посвященных истории испанского искусства, не становились в искусствоведении предметом специального исследования. Одной причин является сложность и насыщенность художественного материала, изучение которого зарубежными специалистами и по сей день не вышло целиком за рамки эмпирического накопления фактов. Немалую роль играла и длительная самоизоляция Испании от политической и культурной жизни современного мира.
Художественной жизни Испании присуща своеобразная, обусловленная географическими, историческими и политическими факторами мозаичная структура. Именно эта особенность затрудняет создание стройной, строго упорядоченной картины развития испанского искусства в средние века и эпоху Возрождения. Ее истоки следует искать прежде всего в региональной разобщенности областей Пиренейского полуострова, представлявших собой в средние века обособленные феодальные государства со сложившимися социальными и культурными традициями. Вместе с тем редкая пестрота явлений, их несплавлениость, отсутствие стилевого единства объясняются тем, что искусство Испании, запаздывая в своем развитии, осваивало этапы, последовательно пройденные другими странами, как бы в ускоренном темпе, что приводило к уплотнению исторического процесса, к совмещению различных стадий, к слиянию черт архаизма и новых завоеваний. Подобный тип эволюции отличает всю испанскую культуру XVI века.
Можно сказать, что только в XVII столетии основные этапы становления, расцвета и упадка испанской живописи не только согласуются с общей периодизацией искусства данного времени, но в большей степени, чем раньше, формируются в русле общих художественных закономерностей эпохи.
Здание испанской культуры, которое воздвигалось на сложнейшем субстрате, вместило в себя традиции разных народов, сменявших друг друга на древней иберийской земле. Судьбы этой культуры складывались иначе, чем в других странах Европы.
Богатое средневековое искусство, причудливо смешавшее традиции Запада и Востока, не отлилось в такие целостные формы, как, например, готика Франции и Германии. Испания не знала в искусстве столь мощного ренессансного движения, которое было пережито Италией, Нидерландами и Германией. До сих пор сложнейшей научной проблемой остается объяснение небывалого расцвета испанского искусства в XVII веке, в крайне неблагоприятных условиях упадка государства и всеобщего разорения.
Исследование исторически обусловленных проблем и противоречий культуры Испании на протяжении каждого из этапов — будь то Средневековье, Ренессанс или XVII век — является насущной задачей современной науки. Между тем ни одна европейская страна не окружена столь плотным ореолом стереотипных представлений, как Испания. Это касается не только облика страны, но в значительной мере ее истории, культуры, искусства, особенно отдаленных эпох. Так, испанское средневековье, якобы озаренное пылающими кострами инквизиции, давно стало синонимом чего-то крайне зловещего, фанатически-изуверского. Однако первое публичное аутодафе состоялось только 6 февраля 1481 года в Севилье, на пороге XVI века и на фоне эпохи Возрождения, и этому мрачному акту в Испании предшествовали многовековое развитие средневекового общества и народной культурной традиции.
Средневековое искусство Испании шло своим путем и вместе с тем сближалось с искусством других стран Европы, обогащалось художественным опытом Франции, Италии, Нидерландов. Развитие Испании в русле относительно единой культурной общности западного средневековья, подкрепляемое различными формами этой общности,— закономерное явление эпохи. Гораздо сложнее, если взглянуть на развитие испанского искусства с позиций более широких художественных связей, то, что Испания наряду с Португалией была единственной страной Европы, где издавна существовало тесное взаимодействие традиций искусства Запада и Востока.
Решающим событием в истории средневековой Испании стало, как известно, завоевание основной части Пиренейского полуострова отрядами арабских и берберских воинов в 711-714 годах. Следует сразу же оговорить, что испанское название «мавры» (moros) распространилось на всех мусульманских завоевателей, пришедших из Северной Африки, как арабов, так и берберов. Доля участия этих народов в сложении культурной общности отличалась на разных исторических этапах.
Под мавританским искусством в целом подразумевается художественная деятельность арабского Запада с выделением как бы двух фаз: в ранней преобладал арабо-испанский элемент, ибо арабы были носителями доминирующей духовной культуры. В последующей фазе, начиная с XII века, собственно мавританское искусство возникло из сплава арабо-испанской и берберо-магрибинской традиций.
Крестьянство и жители кастильских городов-коммун, вынесшие на своих плечах всю тяжесть освободительной борьбы, пользовались правами и привилегиями, каких не знала остальная Европа. На освобожденных землях Кастилии возникли вольные крестьянские общины, а города, бывшие опорными пунктами реконкисты, уже с XI столетия, а особенно в XII-XIII веках добились широкого самоуправления, их права (фуэрос) фиксировались в специальных грамотах. В процессе реконкисты сложились представления о достоинстве человека, коллективной солидарности как перед опасностью иноземного завоевания.
В условиях реконкисты развитие феодальных институтов и социальная дифференциация общества оказались сильно заторможенными по сравнению с другими европейскими странами, что породило особый демократизм испанской средневековой культуры, лишенной первоначально ярко выраженных черт феодально-рыцарской идеологии. Можно проследить на памятниках испанской литературы, особенно героического эпоса с его правдой образов и яркой политической проблематикой, на произведениях средневекового искусства, насколько сильно выражено в них живое, в значительной мере светское, земное, по существу своему народное начало.
В средние века проникновение народных форм в искусство, социальные отношения, сферу мышления было столь бурным, что с ним считались даже арабские завоеватели. Попытки подавления этих рождавшихся в народе культурных традиций и форм демократического сознания имели место позже, после объединения страны и укрепления монархии. Тем не менее в различных областях жизни, быта, культуры Испании приверженность средневековому идеалу в самых широких, разнообразных, сильных и слабых, косных и возвышенных его аспектах стала впоследствии своего рода национальной традицией. Возможно, что удивительная стойкость поэтически и неоднозначно воспринятого средневекового идеала придала Испании, как ни одной стране Европы, оттенок той «романтической патетики», которую подметил американский писатель Вашингтон Ирвинг во время своего испанского путешествия в 1829 году.