Как архитектор Джон Соун (1753-1837 гг.) имел скромный успех до тех пор, пока не был назначен главным архитектором Банка Англии в 1788 году.
Как только Соун получил назначение, он провел доскональное обследование здания и обнаружил повсеместные повреждения, тогда он взялся за программу перестройки, выполнявшуюся с 1792-го по 1800 год, а затем начал вторую, более обширную программу. После завершения в 1827 году второй стадии реконструкции размеры здания банка увеличились почти вдвое, но задача, стоявшая перед архитектором, была более сложной, чем простое расширение. В 1780 году во время «мятежа Гордона» толпа пыталась поджечь банк, поэтому главным критерием была безопасность. Новое здание следовало строить по частям, за крепкими стенами, нужно было применять огнеупорные конструкции и, самое главное, ни одно окно не должно было выходить на улицу. Помимо всего этого в распоряжении архитектора была очень неудобная территория, напоминавшая треугольник, что усложняло процесс возведения стен — самая длинная стена тянулась на 451 фут, не имела ни окон, ни какого-либо естественного кульминационного элемента наподобие портика.
Конструктивная задача была решена при помощи чрезвычайно изобретательного использования римских строительных методов, применяющих очень легкие каркасные купола с верхним освещением в динамической системе (этот метод применялся в Древнем Риме при строительстве терм), присутствующей в Илийском готическом соборе, который Соун знал и которым восторгался. С другой стороны, архитектор свободно адаптировал декоративные мотивы, взятые из греческого стиля, а также из некоторых, более привычных, римских источников. В результате получились залы, которые были великолепными с эстетической и функциональной сторон, но доступа в них почти никогда не было, и большинство из них разрушилось.
Сэр Джон Саммерсон описал возникавшее в них ощущение парения как «готическое чудо, заново открытое в сердце романской традиции», но большинство современников Соуна были шокированы его свободной трактовкой классических деталей и критиковали. Один из критиков описывал пилястры в банке, украшенные резным орнаментом в строгой греческой манере, как «шершавые, как свиная щетина».
С внешней стороны самую трудную задачу для Соуна представлял, вероятно, слишком острый угол на пересечении Принцес-стрит и Лотбери, который так же был одной из самых заметных частей всего фасада. Архитектор экспериментировал с разнообразной трактовкой углов начиная с 1804 года, пока не добился в 1807 году чрезвычайно изощренной конструкции, которую называют Углом Тиволи. Она, хотя и очень сильно пострадала в последние годы, все еще доступна для обозрения. Название это связано с тем, что Соун решил использовать чрезвычайно сильно украшенную форму коринфского ордера, обнаруженную в храме богини Весты в Тиволи, чтобы придать максимальное впечатление богатства острому углу. Угол закрывается частью храма, внутри которого расположены две нерифленые колонны, создающие контраст и в то же время максимально использующие эффект тени, а динамику конструкции в целом венчает полугреческий саркофаг, основанный на вогнутой прямоугольной форме, противопоставляемой изогнутым и выпуклым очертаниям под ним. Благодаря этой конструкции чрезмерно острый угол перекрестка кажется не помехой, с которой нужно было справиться, а хорошо обдуманной деталью проекта.