Есть множество причин, побуждающих монархов возводить самые красивые свои резиденции за городской чертой, и подобная практика восходит к древности. Любовь к охоте, наличие свободного пространства, возможность придумывать совершенно новые ансамбли и окружать их большими садами в свое время обусловили появление таких удачных творений, как Шамбор. Фонтенбло, Сен-Жермен.
Из скромного охотничьего замка, по воле Людовика XIV, была создана огромная парадная резиденция, состоящая из дворца и связанного с ним регулярного парка. Людовик XIV, превратив Версаль в столицу, сделал нормой отправление монархической власти в пределах загородного поместья — разумеется, весьма обширных размеров. Король отказывается от луврской Колоннады (которая настолько лишена характера жилого здания, что подражать ей будут лишь в гражданской архитектуре), поскольку не желает обитать в общественном дворце. Взамен он допускает публику к созерцанию своей повседневной жизни. Версаль объединяет две взаимосвязанные тенденции: превращение власти в частное дело суверена и частной жизни суверена — в публичное зрелище.
До сих пор остается неясным, кому принадлежал замысел расширить Версаль и кто стал автором фасада, выходящего в сад. Обычно называют имя Лево, хотя манеру его здесь узнать невозможно. Возможно, над дворцовым комплексом в Версале Лево работал в содружестве с Лебреном и Ленотром. Терраса (не сохранившаяся) — подлинная редкость. Спрятанные крыши и второй этаж, выделенный ордером на цоколе и просечкой ложного руста, сделаны на итальянский манер, однако лепнина надоконными проемами напоминает о замке Во, тогда как сдвоенные колонны — признак галльского стиля.
Первоначальное сооружение с его Мраморным двором вложено, как в футляр, в новое П-образное здание. Фасады перестроенного и расширенного дворца были оформлены на основе классицистической системы, главную роль в них играет колоннада, располагающаяся на уровне второго — парадного этажа. Первый приобрел значение подиума, поддерживающего ордер. Третий же этаж оформлен в виде аттика. Столь типичные для Франции высокие крыши отсутствуют, кровля скрыта за парапетом. Барочная тема проступает лишь в скульптуре, которая мятежной взволнованностью форм контрастирует с прямыми геометрическими абрисами здания. В облике фасадов ясно выражена классицистическая тенденция, которая начинает преобладать во внешних формах французской архитектуры середины и второй половины XVII века.
В отличие от экстерьеров, интерьеры монументальных зданий Франции этого времени отличались особенно нарядным убранством, они носили парадный, барочный характер. Характерна отделка залов Войны и Мира Версальского дворца, расположенных по углам паркового фасада сооружения. Стилистическое противопоставление почти классицистических экстерьеров и барочных интерьеров — специфическая черта французской архитектуры этого времени.
Грандиозен Версальский парк. По основной его оси, совпадающей с осью дворца, расположены — лестница, спускающаяся к бассейну Латоны, главная аллея, бассейн Аполлона и, наконец, огромный крестообразный Большой канал, замыкающий перспективу, открывающуюся из окон центрального дворцового зала. Здесь, так же как и в замке Во ле Виконт, но в еще больших масштабах — четкость линий и контуров, огромные плоскости партеров и водоемов, прямые аллеи, стриженая зелень, мраморные и бронзовые скульптуры.
Весь этот парк вместе с дворцом и находящимся по другую сторону городом Версалем, обладавшим также регулярной планировкой, имел в качестве своего композиционного центра находившиеся посередине дворца покои короля. Все аллеи и линии, прочерчивающие пространство, скрещиваются на оси дворца, подходят к окнам королевских покоев. Средствами пространственных искусств выражалась идея могущества королевской власти, идея абсолютной монархии, запечатленная в известной фразе Людовика XIV: «Государство — это я».
Идеальный осмотр апартаментов версальского замка, вероятно, должен происходить согласно правилам, сходным с теми, что были изложены Людовиком XIV в небольшом сочинении «Искусство показывать сады Версаля», где король четко и ясно излагает, каким образом следует знакомиться с садами. Осмотр подразумевает последовательную смену ракурсов, каждый из которых позволяет насладиться тем или иным видом посетитель проникается идеальным сочетанием цветников, фонтанов, скульптур и водоемов. Визит состоит из последовательной смены подъемов, спусков, переходов и поворотов. Интерьер замка, от низкого вестибюля и лестницы с двойным пролетом через анфиладу гостиных, выводящих в Зеркальной галерее, в глубине которой возвышался трон суверена, представляет собой несравненную исследовательность ракурсов, совокупность которых оправдывает полное нарушение дистрибутивной логики на втором этаже замка. Тот факт; что ведущая к Главным апартаментам лестница получила название «лестница Послов», показывает, какое значение придавалось церемониям входа и приема, а также — и особенно — месту их проведения. Неординарному шествию официальных посольств от лестницы до галереи соответствовало ежедневное, но совершающееся в обратном направлении шествие короля к часовне, которая с 1682 г. располагалась на восточной оконечности анфилады. По мере продвижения через анфиладу доступ в комнаты часто становится более ограниченным: за вестибюлями и лестницами следуют прихожие, затем апартаменты, наконец, кабинеты и спальни, куда входить было запрещено. Такая иерархия придает смысл постоянному преодолению. Это еще одна аллегорическая версия подъема, усиленная многочисленными лестницами, в сооружении которых архитекторы той эпохи проявили недюжинную изобретательность.
Вслед за Людовиком XIV другие европейские монархи — особенно в Германии — начнут с рвением возводить пышные загородные резиденции, чье величие резко контрастирует с реальным политическим весом их государств. Именно поэтому можно говорить, что без Версаля не появились бы на свет Нимфенбург, Шлесхейм, Людвигсбург, Ла Гранха, Петергоф, Царское Село, Шёнбрунн, Потсдам, Вюрцбург, Ступиниджи: две вышеназванные тенденции в данном случае имеют куда большее значение, чем имитация отдельных элементов Версаля — череда дворов, огромный фасад с окнами в парк, громадные сады, монументальные украшения.