Одним из парадоксов итальянской культуры этой эпохи часто считается отсутствие ясно выраженного перелома в архитектуре. Но парадокс этот в значительной мере мнимый. Традиционные средневековые схемы подвергаются в ней такой трансформации, подчиняются столь необычным задачам и идеям, что можно говорить о зарождении нового архитектурного мышления.
Рубеж XIII-XIV веков был временем интенсивной строительной деятельности, преобразившей облик итальянских городов. Главное место в ней занимает возведение общественных зданий, являющихся центрами городской жизни,— соборов и дворцов коммунальных властей. С их строительством связывается идея прославления города, триумфа коммунальных свобод; они приобретают значение своеобразных памятников.
Так, в 1300 году, говоря об Арнольфо ди Камбио как главном архитекторе собора Санта Репарата, флорентийский Совет Ста выразил надежду, что «благодаря его умению, опыту и дарованию коммуна и парод Флоренции… получат прекраснейший и благороднейший храм из всех, какие есть в Тоскане» (Gaje J. Carteggio indetio. Firenze 1839-1840 гг.).
Архитектура этого времени не укладывается в рамки какого-либо одного стиля. Итальянские строители применяют и стрельчатую и полуциркульную арку, готический крестовый свод и раннехристианское балочное перекрытие с открытыми стропилами.
Однако при всем многообразии форм итальянской архитектуре присущи общие устремления, особенно отчетливо выявившиеся к концу XIII века. Прежде всего это тяготение к внушительности облика, грандиозному размаху, проявляющееся в размерах воздвигаемых зданий и в лапидарности, пластической мощи форм — скупо расчлененных стен, больших, тяжелых арок, колоссальных, широко расставленных опор. Именно в этом плане перерабатываются традиции итальянской романики и готики первой половины XIII века. Характерно, что итальянской архитектуре остались чужды вертикализм, полифоничностъ форм, тяготение к дематериализации, свойственные западноевропейской готике; готическим «пучкам колонн» в Италии предпочитают столбы и колонны классических пропорций, сводчатым перекрытиям — балочные; даже стрельчатая арка приобретает здесь широту и плавную мощь.
Оперируя традиционными элементами средневекового зодчества, еще не открыв для себя античной ордерной системы, итальянские мастера уже вводят новые структурные принципы, ищут тектоническое равновесие форм и ясность пространственных членений. Не случайно поэтому строители конца XIII века, освоив язык готических форм, в то же время постоянно и очень широко обращаются к традициям раннехристианского зодчества и «инкрустационного стиля». Так, Джованни Пизано (упомин. в 1265-1314 гг.), оформивший в 80-90-х годах XIII века нижнюю часть фасада собора в Сиене, с его глубокими перспективными порталами, энергично вынесенной вперед скульптурой, мощным взлетом треугольных вимпергов, сообщил ему новую для Италии живописную сложность форм, напоминающую о французской готике. Но в то же время он сохранил характерные для «инкрустационного стиля» горизонтальные пояса мраморной облицовки, полуциркульные арки, антикизированные прямоугольные очертания дверей, придающие фасаду уравновешенность и математическую ясность членений. Стремление к равновесию сказывается и в традиции завершать церковный фасад большим треугольным фронтоном; характерные для готики высокие башни в Италии заменяются небольшими угловыми пинаклями.
Особенно новы и необычны пространственные решения позднего дученто. Основой организации пространства, как и в романскую эпоху, остается ритм аркад; но масштаб их укрупняется, что делает чередование пространственных планов более четким. Подчеркивание горизонтальных тяг — карнизов, поясов инкрустации и т. п.— выявляет и упорядочивает перспективное сокращение, а пространству придает особую кристалличность. Отсюда та идеальная правильность и просветленный покой, которыми поражает грандиозный внутренний двор пизанского Компосанто — монументального кладбища, сооруженного строителем Джованни ди Симоне (начато в 1278 г.).
В планировке церковных интерьеров этого времени традиционные схемы так называемой «цистерцианской готики» претерпевают важные изменения, в том числе умеряется вертикализм готических пропорций.
Церковь, а в особенности главный неф, становится значительно шире; высота последнего часто не превышает ширины всего интерьера. Поэтому даже в церквах с готическими нервюрными сводами, таких, как флорентийская Санта Мария Новелла (заложена в 1246 г., хор и трансепт — 1279 г.), пространство приобретает торжественную широту.
Итальянская архитектура позднего дученто представляет особое явление в европейском зодчестве этого времени. Ее гражданский дух, героическая монументальность масштабов, пластическая энергия и тектоническое начало, наконец, новые градостроительные решения предвещают некоторые основы ренессансной архитектурной мысли.